Опасная близость - Страница 20

К оглавлению

– Но Мелроуз Ганн ведь относится к вам серьезно, не так ли?

– Мелроуз – необыкновенный человек, – ответила она.

Они разговаривали о статьях Катрин, и Маркус спросил:

– В тот вечер, когда я вас встретил, чем вы занимались, искали материал для одной из своих статей?

– Конечно.

– Так вот почему вы оказались в доме миссис Спенсер.

Эми написала Катрин, что Ротем расспрашивал о ней, но она уверила его, что незнакома с дамой, которую он ей описал.

– Меня разыграли, – сказала она, – нарочно направили не в тот дом. Иногда такое случается. Поэтому я и ношу с собой пистолет.

Катрин постепенно успокоилась и отвечала на все его вопросы, даже на такие, которые он не задавал, но мог бы задать позже. А ей не хотелось возвращаться к подобному разговору.

Когда карета остановилась у дома Эмили, она обворожительно улыбнулась и сказала:

– Я сдержала слово и ответила на все ваши вопросы, милорд. Теперь ваша очередь. Надеюсь, вы исполните наш уговор.

Маркус помог ей выйти и задержал ее руку в своей.

– Мы уговорились, – сказал он, – что я больше не буду пытаться увидеть вас, если вы сами того не пожелаете. Но я надеюсь заставить вас изменить свое решение прежде, чем закончится сегодняшний вечер.

Он с удовольствием отметил, что в ее глазах мелькнуло тревожное выражение, и еще больше развеселился, когда она, гордо вскинув голову, ответила:

– На вашем месте я не слишком надеялась бы на это.

Выдернув свою руку, Катрин направилась впереди него к дверям.

Катрин могла не беспокоиться, что кто-нибудь осудит ее за то, что она так разоделась. Она была среди друзей. К тому же каждый постарался предстать перед Ротемом во всем своем блеске. Некоторых дам даже трудно было узнать: светлые кисейные платья, белые шелковые чулки и шелковые же розы в вычурных прическах. Так что она ничем не выделялась среди них. Джентльмены, в свою очередь, словно старались перещеголять друг друга невероятными жилетами, у одних – в полоску, у других – украшенные шитьем, а у третьих – пестрые, как павлиньи перья. Маркус был одет скромней всех, и это вызвало в ней раздражение. У нее было такое чувство, будто он сделал это намеренно, чтобы выставить всех дураками.

Она с облегчением вздохнула, когда к ним подошел Мелроуз Ганн и увел ее от Маркуса. Мелроуз был человек лет под сорок, с запоминающейся внешностью, с серебряными нитями в темных волосах. Самый подходящий холостяк в их кругу, средоточие всех качеств, какие привлекали ее в мужчинах. Он ценил ее ум, интересовался теми же вещами, которыми интересовалась она, и поощрял ее желание писать о них. Катрин знала его почти так же давно, как Эмили. Он просил ее руки, но она ответила отказом – и не потому, что была несвободна. По ней, говоря откровенно, Мелроуз был слишком скучен, и если бы он знал, какая она на самом деле, то бежал бы от нее без оглядки.

– Вижу, вы приехали с Ротемом.

– Да, – ответила она, принимая предложенный им бокал пунша, – он довез меня в своей карете. Не правда ли, любезно с его стороны?

Уловив необычные нотки в ее голосе, Мелроуз внимательно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на гостей, окруживших Маркуса, и осторожно заметил:

– Женщины, наверно, находят его привлекательным.

– О, он очень привлекателен. – Катрин была совершенно искренна в своем ответе.

Она не могла объяснить, в чем заключается привлекательность Маркуса, но знала, что не в силах противиться его обаянию, несмотря на то, что он не нравился ей и не внушал уважения. Это и делало его столь опасным.

Мелроуз неторопливо потягивал пунш. Потом спросил:

– Говорят, он порядочный волокита, как и его отец в свое время.

Она ласково похлопала его по руке.

– Если, Мелроуз, вы хотите таким образом предупредить женщину, то все делаете не так. Не говорите ей, какой он ловелас. Женщина всегда думает, что уж она-то перевоспитает его. Нужно поступать иначе: напомните ей, что он женат. Это обязательно подействует.

Маркус в течение вечера наблюдал за Катрин и ее собеседником. Он слишком хорошо умел владеть собой, чтобы позволить обнаружить свое любопытство, слишком честен, чтобы отрицать, что непринужденность джентльмена вызвала в нем внезапное раздражение. Не прошло и часа, как он осторожно выведал у Эмили все, что можно, о Мелроузе Ганне и его отношениях с Катрин Кортни. Катрин, сказала Эмили, – ее лучшая подруга, а Мелроуз – двоюродный брат. Она разочарованно поведала ему, что Катрин и Мелроуз никогда не поженятся – слишком долго они остаются просто друзьями.

Маркус продолжал осторожно расспрашивать то одного, то другого гостя о Катрин. Он узнал, что в двенадцатилетнем возрасте она потеряла мать, что воспитывалась ужасной брюзгливой теткой, что ее сестра сбежала из дому, когда Катрин было четырнадцать, и с тех пор о ней никто ничего не слыхал. О безвременной смерти в Португалии ее отца он уже знал.

Он пытался представить на месте Катрин, – живущей одиноко, вынужденной самой зарабатывать себе на жизнь, – других женщин и не мог. Его удивляло, что она не пошла по легкому пути и не вышла за Мелроуза Ганна, который, что, очевидно, был бы счастлив видеть ее своей женой.

За весь вечер у него не было возможности сказать Катрин и нескольких слов. Как почетный гость, он был в центре внимания. В отличие от балов у крестной матери с их скукой и пустой болтовней, здесь с увлечением рассуждали о политике и религии, причем даже дамы принимали участие в спорах. У каждого было свое мнение по любому вопросу. К концу вечера он начал подумывать, что у скучной необязательной болтовни все же есть своя положительная сторона.